Мой дневник
Сможем ли мы обойтись без крепких слов?
Сегодня – День Победы. Поздравляю ветеранов Великой Отечественной! Спасибо вам, дорогие! Живите долго, долго! Мой родной дядя Иван Андриянович Лузин на войне был пехотинцем. После Победы вернулся в домой, в деревню Речкуново Абатского района Тюменской области. Пытался писать, пересказывал восторженной деревенской ребятне «Собаку Баскервилей». Он умер в 35 лет, через 14 лет после войны — на фронте долго сидел в окопе с ледяной водой и заболел туберкулезом, вылечить его районные лекари не смогли. Мама говорит, что я чем-то на похож на дядю Ваню…
Пишу эти строки в 8 часов 30 минут утра, а по телевизору идет военный парад в Хабаровске – на Дальнем Востоке уже день. Какая же огромная у нас страна! Эта огромность не дает покоя недругам России. Не дает им покоя и праздник нашей Победы. Недавно прочитал: такую территорию могла присоединить только оголтелая орда. А воевать с нами бессмысленно – Россия не жалеет людей, посылает их в самое пекло… Первая реакция на такие несправедливые слова – крепкий русский мат (про себя, конечно). В этом смысле я типичный житель своей страны. Потом остываешь и думаешь, что должен с пониманием относиться к таким людям – они злятся от незнания и страха. И наша общая задача – как можно больше и как можно талантливее рассказывать миру о своей Родине. Рассказывать так, чтобы недруги увидели ее не сквозь пропагандистские щели, а открытыми глазами, когда предстают ширь, красота и величие России. Но пока приходится концентрироваться на трагических событиях на Украине, их отражении в общественном мнении. Меня иногда спрашивают, зачем так обильно цитирую разных людей. Во-первых, их слова интересны. Во-вторых, я должен не только себя — любимого показывать на фоне исторических событий, а фиксировать время, момент пробуждения самосознания и оформления национальной идеи. Нельзя сегодня не сказать и об упомянутом уже русском мате — на этой неделе Президент РФ Владимир Путин запретил его в произведениях искусства.
Эхо Одесской Хатыни
На этой неделе госсекретарь США Джон Керри призвал майданные власти Украины к диалогу со всеми регионами. Это сколько же всего должно было случиться, чтобы глава дипломатии просвещенного заокеанского государства сказал, наконец, очевидное. Прежде он и вся западная пропаганда подстрекали временное правительство незалежной к варварскому подавлению жителей Юго-Востока. Этих далеких и 
непонятных им людей западники считают «сепаратистами» и «террористами». А они просто не хотят прогибаться под западенцев, захвативших власть в Киеве, и требуют законного права говорить по-русски и жить по традициям своей, а не бандеровской идентичности.
Майдано-западенские украинцы так яростно выступают за свою незалежность (надо признать, что их пропаганда более искусная, чем у России, затрагивает самые глубинные и даже низменные струны души), а на деле у них получается еще большая зависимость, но уже не от ненавистной России, а от Запада. В чем же тогда незалежность?! В чем самостийность?! В том, чтобы отвернуться от братьев и пойти на поводу у чужих дядей да еще тянуть к ним просящую руку?! Это вновь подтверждает истину, что западные украинцы, жившие то в одной стране, то в другой, просто не умеют цивилизованно, учитывая интересы всех слоев общества и жителей разных регионов, строить свою государственность. Иначе они бы не наломали столько дров. В этом своем неумении им обязательно надо прислониться к кому-то большому и сильному — теперь это США и Евросоюз. Я буду рад ошибиться и с удовольствием приведу слова, доказывающие обратное. Уважаемые майданные люди, только, пожалуйста, без истерик и оскорблений. Учитесь европейской сдержанности, она вам пригодится — это на россиян можно плевать и одновременно просить снизить цены на газ, а с западниками такое не пройдет, они вам быстро и культурно укажут «место в жизни».
Безусловно, на госсекретаря США повлияла позиция Президента РФ Владимира Путина после переговоров с председателем ОБСЕ, президентом Швейцарии Дидье Буркхальтером. Глава Российского государства призвал сторонников федерализации и диалога на юго-востоке Украины перенести намеченный на 11 мая референдум о самоопределении регионов, чтобы создать необходимые условия для диалога. Это очень важное заявление. Но его восприняли неоднозначно. Недруги России заговорили, что Путина взяли за одно место, что он чего-то испугался, что потерпела крах его авантюра о присоединении Малороссии. Если бы Президент России не сделал такого заявления, эти же самые люди нападали бы на него с другой стороны: мол, уперся, не видит реальности, ведет авантюрную политику.
Но жизнь показала, что мнение майданных властей в Киеве и их западных руководителей о том, что Москва управляет сторонниками федерализации, сильно преувеличены. Вчера в Донецке прошел народный совет, в ходе которого обсуждалось предложение главы российского государства о переносе референдума. В итоге Народный совет так называемой Донецкой народной республики и Луганской области решил 
не переносить референдум о статусе региона, назначенный на 11 мая. А чему тут удивляться, если секретарь Совета национальной безопасности и обороны Украины Андрей Парубий (на снимке) заявил, что силовая спецоперация на юго-востоке Украины будет продолжаться независимо от решения регионов по проведению референдума. И сегодня, 9 мая, в Мариуполе идет стрельба по мирным жителям, пострадал журналист телеканала «Россия сегодня». А в Славянске ранен ребенок, носивший георгиевскую ленточку…
Между тем, люди Евразии начали понимать, что в Одессе была проведена спецоперация. На сайте «Русский дозор» читаю: » Элементарный анализ той заоблачной жестокости, с которой убивали людей в Доме профсоюзов, однозначно говорит, что никаких озверевших малолеток там не было. Разве любой нормальный, неподготовленный гражданский сможет творить такое? Да его вывернет с первой секунды! Резали, насиловали реальные профессионалы, заточенные под подобные карательные операции, эскадроны смерти, натасканные на такие бойни!
События в Одессе — это классическая провокация по югославскому рецепту. Когда последовательно для каждой стороны делаются преступления далеко за гранью звериной жестокости. Обязательно с 
неопровержимыми доказательствами, что это сделала именно противоборствующая сторона. Одесса — это не побоище, случайно перешедшее в массовое убийство. Это не провокация, чтобы Путин ввел войска. Тут все на порядки серьезнее. Это идеальный способ разодрать поссорившиеся части народа, и на века ввергнуть их в кровавую бездну непримиримой вражды на десятки десятков поколений.
В Одессе все сделано, чтобы яростно вскипела кровь, и взорвался мозг у каждого нормального человека. Акция отлично подготовлена, предельно наглядно задокументирована, с массой доказательств, что это сделали именно западенцы, и именно против русофилов. Почему до сих пор ни у кого не возник вопрос, откуда эти видео и качественные фото, и почему их так массово вливают. Это не бравада малолетних отморозков, опьяненных массовыми убийствами. Это холодный расчет и «чистая» работа. Так навсегда разрывают некогда единый народ».
Вот и попробуй тут обойтись без крепких слов… Но мы, превозмогая боль, видим, что фашисты — это не настоящие украинцы. Жизнь возьмет свое, она срежет этот нацистский нарост с тела братской республики…
Как нам Родину любить?
Между тем, продолжается перебранка интеллигенции по поводу Украины. Полемизирующие стороны по-прежнему не видят сложности и противоречивости ситуации и все силы направляют не на поиск согласия, а на то, чтобы положить оппонента на лопатки, заклеймить и унизить. И в этом гвалте я обнаруживаю очень точные оценки двух талантливых женщин.
Вот что пишет почитаемая мною Дуня Смирнова, известный киносценарист, кинорежиссер и телеведущая:
«Осточертело
Мне осточертело это читать. Мне омерзительны эти звонкие голоса. Меня тошнит от возбуждения и сладострастия, с которым глупые и жестокие консерваторы торжествуют над глупыми и жестокими либералами. Или наоборот. Спор болванов между собою. Он, конечно, вчуже даже прекрасен. Но это спор болванов. А не либералов и консерваторов.
1. Я либерал. Потому что считаю свободу выбора и свободу воли высочайшими дарами и тяжелейшими испытаниями, посланными человеку. И всякий, кто пытается снять с меня, человека, эту мою ношу, отнять этот дар и решить за меня, — будь это вождь, партия, нацлидер, рукопожометр, общественное мнение, великий писатель земли русской, чёрт в ступе, — этот всякий коверкает мою судьбу. Искажает замысел обо мне. И я не имею права решать за другого, делать за него выбор, знать, как ему лучше. Поэтому я либерал.
2. Я консерватор. Потому что убеждена, что надёжнейшие и лучшие изменения происходят от смягчения нравов. Медленно и постепенно. И всякий, кто хочет перескочить через эволюционные ступеньки, либо глуп, либо малограмотен. И идеализм для меня не есть извинение малограмотности. И порывистость не оправдывает неспособности думать. А отсутствие аналитических навыков не искупается пылкой готовностью обливаться слезами.
3. Мне отвратителен любой национализм. Русский. Украинский. Еврейский. Армянский. Азербайджанский. Американский. Французский. Любой.
4. Я не могла долго выбрать, кто больше воняет — Янукович или Ярош. Всё такое вкусненькое. Но сейчас, пожалуй, Ярош.
5. Спецслужбы всех стран устроены и ведут себя совершенно одинаково. Исходя из того, что человек слаб, глуп и низок. И человек их не разубеждает.
6. Сжигать людей нельзя. То, что произошло в Одессе — чудовищно. И этому нет и не может быть объяснений, оправданий и извинений.
7. Сочувствие, жалость и сердечная боль не должны становиться оружием. На войне дефицитом всегда бывают лекарства.
Д. Смирнова»
А известный театральный и кинокритик Татьяна Москвина высказывает опасение по поводу «особенных людей, держащих в могучих руках дубину патриотизма» «Гвоздить этой дубиной они собираются врагов России, — пишет Москвина, – но, поскольку основные враги далеко, дубина запросто может пойти гулять по головам недостаточно патриотичных деятелей культуры. Пронеси, Господи!»
Я скажу больше — этим «добрым делом» не прочь заняться и совсем «не особенные люди». «Ты слышал, что Андрей Макаревич уже уехал за границу? - спросил меня знакомый, прежде не проявлявший гражданской воинственности. — Правильно, нечего ему многим другим тут делать!» «Неужели началось? — подумал я. — Неужели теперь не чиновники, а обычные ура-патриоты (ура-идиоты) будут выдавливать из страны тех, кто имеет мнение, отличное от власть предержащих?» Власть-то говорит как раз обратное – мы все, независимо от убеждений и позиций, должны находить общий язык, это я недавно в Санкт-Петербурге на Медиафоруме слышал от людей, которые в Администрации Президента РФ отвечают за идеологию и патриотизм.
«La Patrie – так французы именуют своё отечество; стало быть, патриотизм – это любовь французов к Франции, - продолжает умнейшая Татьяна Москвина. — А русским для своей любви к Родине неплохо было бы иметь и своё точное русское слово. «Любовь к родному пепелищу, любовь к отеческим гробам» (Пушкин; указываю автора специально для депутатов Государственной думы) – «патриотизмом» быть не может, любовь свободна, а от этого термина веет чугунной тоской казёнщины. Наряду с «патриотизмом» в ходу ещё один уродец – выражение «национально ориентированный». Видимо, в идеале национальная ориентация должна совпадать с сексуальной ориентацией и быть сугубо традиционной. Спросить: неужели вы думаете, что национальную или сексуальную ориентацию можно выбрать по своему желанию? – не у кого. Не поймут».
«Чтоб рассуждать о культуре, нужна компетенция! - размышляет далее Татьяна Москвина. — Компетенция, а не дубина-хворостина, которой гонят гусей в национально ориентированную сторону. 
Некоторые пассажи речи Фёдорова (депутат Госдумы Евгений Федоров, ставший известный своими ура-патриотическими инициативами, я о нем уже писал — Л.Л.) напомнили мне А.А. Жданова времён постановления о журналах «Звезда» и «Ленинград». Тот же грубый, самоуверенный тон полковника, для которого культура – это провинившиеся пешки в строю… И вообще – как-то иначе надо действовать в культуре, как-то не так топорно, ведь культура – сад, а не плацдарм. И не надо нас учить любить Родину. Если бы в России перестали врать и воровать, через год максимум и уже без всякого «патриотического воспитания», мы бы всем миром влюбились бы в такую приятную страну, где так интересно жить. И кто имеет право присуждать нас к подобной любви, объясните? Христос ничего не говорил о любви к Родине, он говорил о любви к истине.
Я верю в Бога и люблю Родину. Но если какая-нибудь Елена Ямпольская (главный редактор угрюмо-воинственной газеты «Культура») будет приказывать мне верить в Бога и заставлять любить 
Родину, – я пошлю её куда-нибудь не очень далеко, но так, чтобы она оттуда уже не вернулась ко мне со своим «богом» и своей «родиной». Это не мои «бог» и «родина», мой Бог – добрый и весёлый вроде драматурга А.Н. Островского. А у этих «учителей патриотизма» самые прекрасные вещи на свете оборачиваются мучительством, жестокостью и тоской без конца.
Дайте же вы нам хоть в культуре-то жить по-человечески, спокойно и свободно, не лезьте в душу, не плодите господдержкой «повышенного патриотизма» в искусстве – лицемеров и халтурщиков, коих мы насмотрелись при советской власти. (Это они своим тупым враньём на пару с ворюгами из сферы обслуживания заколотили в гроб милый косыгинский социализм!)
Вы же не станете поучать детей, как, когда, сколько и в каких формах им любить маму?
Ну а Родина – это, по-вашему, кто? Кормушка ваша? Ответ неправильный».
… И как любить свой народ, не обижая других
Южноуральский писатель Владимир Курбатов распространяет 
стихотворение Евгения Скворешнева (на снимке) о русских:
«Я — русский! Сердцем, духом, вздрогом кожи.
Горжусь я древним прозвищем моим.
Не дай мне, хоть на миг, хоть в чем-то, Боже,
Не русским стать, а кем-нибудь другим!..
Быть русским — не заслуга, но обуза.
Когда под гул набата, на бегу,
Возжами подпоясавшись кургузо,
Хватаем мы оглоблю и слегу.
О собственной забыть беде и боли,
Не поумнев нисколько до седин…
Быть русским — значит, воином быть в поле,
Пусть даже в этом поле ты один.
Быть русским — не награда, а расплата.
За то, что миру душу нараспласт,
За чужака встаешь ты, как за брата,
А он потом тебя же и продаст…
Быть русским — это стыдно и позорно,
Когда мы за колючею межой
Нелишние свои сбирали зерна
Для детворы не русской, а чужой.
Мы русские. дуркуем и балуем,
Когда, хватая снег похмельным ртом,
К любому черту лезем с поцелуем,
Отхаркиваясь кровушкой потом…
Живет народ, ведом судьбою хмурой,
За отческий уклад и образ свой
Доверчиво расплачиваясь шкурой,
Хотя, гораздо чаще — головой.
Мы русские. Мы с нехристью любою
Ломаем братски скудный каравай,
И в благодарность слышим над собою
Всего два слова: «надо!» и «давай!»
Быть русским — не отрада, но отрава,
С неизводимой грустью на челе
Платя издревле — щедро и кроваво -
За то, что на своей живешь земле.
Быть русским — значит застить путь бандитам,
Что топчут нашу землю сапогом.
Быть русским — это значит быть убитым
Собратом чаще, нежели врагом.
Быть русским — это значит встать у стенки,
И пусть в тебя стреляет сволочь вся,
Но перед ней не падать на коленки,
Пощады, ухватив сапог, прося.
Мы русские. Ступаем мы на плаху,
Окинув оком отчий окоём,
Но нищему последнюю рубаху,
Не мешкая, привычно отдаём.
Быть русским — провидение и право,
Не устрашась ни пули, ни ножа,
Топыриться упрямо и шершаво,
Не уступая татям рубежа.
Быть русским, значит быть в надёжной силе.
И презирать родной землёю торг.
Не зря ж Суворов рек при Измаиле:
— Мы русские! Ура! Какой восторг!»
Замечательные строки. Бывало, я сам, открывая душу, тут же принимал в нее плевок. Это меня не ожесточало и не ожесточает. Готов и дальше идти на диалог с открытым сердцем. Но, к сожалению, в этом стихотворении проявилась еще одна наша черта, прямо скажем, нехорошая черта. Порой мы, русские, так начинаем себя жалеть и любить, что теряем чувство меры и нас просто заносит. Мы начинаем упиваться своей необычностью, жертвенностью и незаметно переходим очень важную грань, отделяющую любовь к своему от ощущения собственной исключительности. Слава Богу, что это происходит только на словах, а не в жизни. И зачем, спрашивается, талантливому Евгению Скворешневу понадобилось противопоставлять русских евреям и цыганам (эти строки я сократил)?! Неужели от этого становится более точным его главный посыл?! Нет, конечно. Истинные русские не противопоставляют себя представителям других народов, а живут с ними в ладу и согласии. И в ответ получают такое же добро, все иное — художественное преувеличение. Именно вот так, вместе, евразийцы и добиваются побед. А мы это видим, но почему-то никак не научимся точно выражать.
Родной российский матерок
И наконец, о мате. В законодательные нововведения мы вникали вместе с доктором филологических 
наук, профессором Челябинского государственного университета Мариной Загидуллиной.
Как оказалось, Президент РФ подписал дополнения и изменения в давнишний закон о русском языке (2005 год). Кстати, и в прошлом акте было много чего, что никем и никогда не выполнялось. Теперь закон предусматривает наказание за нецензурные слова, использованные при исполнении произведений искусства, при прокате фильмов, при распространении аудиовизуальной и печатной продукции. Ни слова не сказано о «запикиваниях», намеках на матерную брань, шутках с «непроизнесенным» словом — так что ждем расцвет этого пласта «языковых игр».
- Марина Викторовна, Вы понимаете, кого закон коснется в первую очередь?
- Пострадает оплот звучащего публично матерного слова — интернет-каналы ТВ (разные программы, включающие «свободный мат»), кстати, имеющие приличные аудитории, а заодно и блогеры, выражающиеся весьма энергично — недаром закону предшествовали «разборки» по статусу успешных блогов (приравнивания их к СМИ). Но пострадают только в том случае, если хоть кто-то «займется» вопросом. Хотя Роскомнадзор готов мониторить Интернет в поисках не только написанного, но и звучащего мата, пока неясно, как это будет осуществляться (вроде обещано использование автоматического отслеживания, что может сделать работу эффективной).
- Как быть с «полуматом»?
- Из всей этой законотворческой деятельности неясно, будут ли подпадать под определение «содержит нецензурную брань» произведения литературы, где слово «запикано» многоточием (но содержит часть букв, позволяющих без труда догадаться, о каком слове идет речь). О многоточиях нет ни слова. Между тем 
представить себе выпуск нового издания «Войны и мира» Льва Толстого или стихов Сергея Есенина в «специальной упаковке с указанием «содержит нецензурную брань» как-то сложно — и не нанесет ли это культуре страны урон? Можно задуматься и о судьбе кинематографа, а также проката голливудской продукции (впрочем — это вообще отдельный разговор).
- Станет ли русская речь чище?
- Вроде бы — все позитивно (чистка речевого пространства), но, с другой стороны, — опять борьба со следствиями, а не с причиной. На улице, в маршрутках, в других местах, где собираются группы подвыпивших и даже вполне трезвых людей, использование матерных слов не регулируется никак. И мата меньше не станет. Проблема именно в том, что матерные слова «тоннами» проникают в так называемые «заполнители пауз», присловья, пересыпают речь людей, кстати, в том числе, и вполне образованных, относящихся к привилегированным слоям. Никто не ставит вопрос о профессиональных пространствах — заводских цехах, полиции, армии, где нецензурная брань — непременная часть ежедневного общения людей. Но то же самое мы видим и в управлении — то там, то сям появляются свидетельства о «разносах», устраиваемых начальством самого высокого уровня своим подчиненным — уж тут точно не для барышень лексика. Эти примеры можно множить.
- Проблема мата возникла не сегодня. Что же нам с собой делать?
- Можно опять вспомнить некрасовскую историю о селе, где пороли за каждое матерное слово мужиков по требованию барыни, пока вся деревня не научилась просто молчать? Зато когда объявили «волю», все матерились так остервенело, «что поп Иван обиделся за звоны колокольные, гудевшие в тот день». Так это ведь поэма «Кому на Руси жить хорошо», 150 лет назад написанная! И тогда было то же самое: «А мужику не лаяться едино что молчать». Так что надо бы четко понимать, как отодвинуть пласт нецензурной брани на языковые задворки, а если уж говорить правильно — как вернуть матерному слову сакральность, присущую ему исторически. Вот это действительно серьезная, стратегическая задача, а не борьба со следствиями.
А для завершения темы я предлагаю вам прочитать стихотворение моего друга, поэта и журналиста из 
Уральска (Казахстан) Вячеслава Куликова:
«Про мат
Односельчанам
Родной российский матерок,
Он словно спорый мастерок:
Так подымает этажи,
Что прямо, мама, не тужи!
За этой каменной стеной
Не надо нам судьбы иной.
Сухой российский матерок –
Как будто в море катерок,
Где эпатажна и вольна
Многоэтажная волна.
Перед опасностью глубин
Мы механически грубим.
Опрятный русский матерок —
Как в лютый холод костерок.
За этот ласковый сугрев
Не выпить — откровенный грех.
Чтоб в ожидании весны
Беседы не были пресны.
Сквозной российский матерок,
Он в поле вольный ветерок.
Сперва вальяжный, для души,
А после ажно свет туши!
И ударяет по рогам,
Как настоящий ураган.
Суровый русский матерок –
Врагу коварному урок:
Не жалко жизни положить,
Но обложить, так обложить!
Когда подобным кроют матом,
Бессильны и нейтрон, и атом.
Короче, русский матерок
Беду не пустит на порог.
Но коль объявят карантин,
Мы материться прекратим…
И что же станет со страной
Без нашей ругани срамной?
Ведь только лишь освоив мат,
Очеловечился примат.
И каждый здравый материк
Жизнь по-российски материт.
Выходит, это не порок –
Надежный русский матерок.
5.03.2009 г.»
P.S. Вечером сходили в филармонию на концерт академического мужского хора Русского культурного центра Челябинска и академического женского хора «Мечта» под управлением заслуженного работника культуры России Владимира Шереметьева. В первом отделении вместе с женским хором института музыки они исполнили цикл музыкальных композиций на стихи Мусы Джалиля из «Моабитской тетради». А во втором мужской хор и «Мечта» пели военные песни. Владимир Александрович Шереметьев и его прекрасные артисты подняли нас на высоту, где нет суеты, агрессии и крепких слов. Оттуда не не хотелось спускаться на грешную землю…
