Мои публикации
Интервью с Сергеем Собяниным
Человек с улицы «Челябинского рабочего»
У первого заместителя полномочного представителя Президента РФ в Уральском федеральном округе Сергея Собянина особое отношение к нашей области
Этого человека мы привыкли видеть в телерепортажах из Совета Федерации – до недавних пор 42-летний кандидат юридических наук Сергей Собянин работал председателем комитета по законодательству. В Екатеринбурге он второй месяц, в аппарате полномочного представителя курирует вопросы социально-экономического развития. Семья – жена и две дочери 14-ти и трех лет – по-прежнему живет в Ханты-Мансийске, где Сергей Семенович формально пока остается председателем окружной Думы. В Москву, несмотря на высокое положение главы семьи, Собянины не переезжали, а в Екатеринбург переселиться готовы – как только будет решен “квартирный вопрос”. “Квартирный вопрос” самого представительства президента пока тоже окончательно не решен. Полпред Петр Латышев и его аппарат работают в доме N 3 на Октябрьской площади, стоящем “у подножия” знаменитой “свечки” – бывшего обкома партии, в котором сейчас располагается правительство Свердловской области. Там, в кабинете на пятом этаже, Сергей Собянин и принял журналистов “Челябинского рабочего”. В конце беседы выяснилось, что наш визави начинал трудовую деятельность в Челябинске – после окончания Костромского технологического института работал бригадиром, мастером на трубопрокатном заводе. И жил на улице “Челябинского рабочего” (!). Затем вернулся в свои родные края, в Ханты-Мансийск. Хотя, если разобраться, Южный Урал Собянину тоже родной – его мама родилась в деревне Кичигино Увельского района, а деда в свое время там раскулачили и сослали в Сибирь.
— Сергей Семенович, не секрет, что федеральные округа создавались в значительной степени логикой политической борьбы. Одна из целей президента была очевидной – поставить лидеров регионов на место, урезать их права. Все делалось довольно быстро, поэтому полномочия представителей президента детально прописать не успели. Создается впечатление, что вы сейчас активно ищете: а чем бы заняться, чем бы поруководить? Это все равно, что в нормальную семью, со своим укладом и распределением обязанностей, придет еще один мужчина и скажет, что отныне он в ней будет самым главным.
— Когда создавалась система представителей президента, то главная задача была совершенно очевидной. Речь шла о том, что Федерация, центр перестали управлять своими структурными подразделениями на местах. Россия не заканчивается Садовым кольцом, основная жизнь проходит в провинции, в субъектах Федерации. И для того, чтобы обеспечить контроль за такой огромной территорией, нужна система, отличающаяся от той, что существовала до этого. На территориях субъектов Федерации есть от 40 до 60 федеральных структур. По сути дела, они были отданы на откуп органам государственной власти в регионах и выполняли задачи не столько федеральные, сколько местные. Или работали бесконтрольно. В этой ситуации выбор у президента был невелик: либо менять Конституцию в целом, укрупнять субъекты и реформировать систему управления, жестко привязывая губернаторов и ликвидируя институт выборности, либо структурировать исполнительную власть так, чтобы федеральные структуры на местах были подконтрольны центральной власти. По первому пути президент не пошел, он заявил достаточно ясно, что не собирается ломать демократические институты, сохраняет выборность губернаторов. Но при этом был создан институт полномочных представителей президента, главная задача которых – быть проводниками политики главы государства и правительства, координировать деятельность федеральных органов власти на местах.
По поводу вашего замечания о том, что кто-то у кого-то отбирает права, полномочия. Компетенция субъектов Федерации определена Конституцией и законами Российской Федерации. За последнее время практически ни один закон в этой части не изменен. Ни одно правомочие, ни одна функция у региональных структур не изъяты. Когда говорят о том, что действия президента направлены против органов государственной власти на местах, это просто политические передержки. На самом деле каждый начинает заниматься своим делом: Федерация – федеральными полномочиями и структурами, органы государственной власти субъектов Федерации – своими функциями.
— Понятно, что при создании федеральных округов президент стремился сохранить две основные тенденции – он укреплял вертикаль власти и в то же время сохранял выборность местных властных структур. Совместимы ли они, не противоречат ли изначально друг другу?
— Я думаю, что совместимы.
— Не получится ли так, что губернаторская составляющая все-таки станет слабее?
— Надо четко разделять полномочия губернаторов, которые определены законами, и обязанности, которые они выполняли в связи с тем, что центр либо не брал их на себя, либо просто физически не мог выполнять. Вот этот блок, который фактически оказался в руках руководителей регионов, не по их вине, а в силу объективных обстоятельств, конечно, будет уходить к тем, кому положено. Естественно, этот процесс не может быть безболезненным. Он психологически сложный и экономически непростой. С нашей стороны тут надо проводить оптимальную линию, которая бы не шла в ущерб действующей ситуации. Но постепенно каждый должен начать заниматься своим делом.
— С вами можно поспорить. Вы говорите, что полномочия губернаторов остаются прежними. Но смотрите: бюджетные финансовые потоки распределяются уже по-иному, процент отчислений, которые остаются в регионах, становится значительно меньше. А на днях президент подписал документ, запрещающий регионам заключать международные договоры. Это разве не ущемление прав субъектов Федерации и губернаторов?
— Конечно, нет. Во-первых, субъекты у нас разные. Например, в Германии различие в доходах на душу населения по землям составляет два-три процента, там идет борьба, чтобы эту дифференциацию увеличить на полпроцента. А у нас бюджет одного субъекта может в несколько раз превышать бюджет соседей. Речь идет не об абсолютном изъятии денег из провинции, а о перераспределении финансовых потоков так, чтобы бюджетная обеспеченность россиян была более равномерной, хотя до этого еще очень далеко. Дифференциация остается кратной. Это во-первых. А во-вторых, необходимо сказать, что при этом Федерация берет на себя и дополнительные функции – выплату различных пособий, компенсацию льгот и так далее – то, что за ней записано. Пока же у центра на эти цели денег нет, и регионы вынуждены выплачивать из своих бюджетов заработную плату милиционерам, помогать развивать материальную базу прокуратур, судов и так далее. Это ненормальная ситуация, говорящая о том, что финансовые потоки распределены неправильно. Все, что касается международных договоров, нужно поставить на свои места. В области экономических отношений возможны соглашения субъектов Федерации с разрешения Министерства внешнеэкономических связей. А международные договоры – это прерогатива Федерации, сейчас вся нормативная база приводится в соответствие с Конституцией. Если бы указ президента был неконституционным, его бы немедленно обжаловали.
— Есть федеральные программы развития территорий, финансируемые из центра. Похоже, все идет к тому, что деньги на их реализацию будут идти через федеральные округа. Получается, что Москва делает все, чтобы регионы попали в более зависимое положение, начали выпрашивать средства на эти программы?
— Сегодня структура бюджета не такая, чтобы кто-то, как раньше, вы-прашивал деньги у Федерации. В законе о бюджете прописываются трансферты, субвенции, которые направляются в субъекты Федерации. Не надо будет никого упрашивать, главное – уметь требовать то, что положено по закону.
— В регионах считают, что у президента и его представителей на местах есть некое тайное желание – чтобы в губернаторы пошли более слабые лидеры, не имеющие политического лица, больших амбиций, которых легко превратить в этаких завхозов регионов.
— Например?
— В принципе, на эту мысль подталкивает логика развития событий.
— В принципе не бывает ничего. Речь должна идти о конкретных людях. Насколько я знаю, в нашем округе скоро будут выборы в трех субъектах – в Челябинской, Курганской и Тюменской областях. Если вы считаете Сумина и губернатора Тюменской области Рокецкого слабыми лидерами, не способными отстоять свое мнение, тогда с вами можно согласиться. Но вы ведь так не считаете. Никто и никогда из президентских структур не говорил, что Петр Иванович Сумин – это неудобный политик, который в свое время поддерживал “Всю Россию”, что он достаточно жестко проводит свою линию по отношению к федеральным властям. И вдруг шепоток, что как бы поставлена задача вместо него продвинуть какого-то там послушного человека. Таких задач нет.
— Я могу объяснить, почему возникло такое предположение. Когда полпред Петр Латышев приезжал в Челябинскую область, журналисты спрашивали: кого вы будете поддерживать на губернаторских выборах? И он дипломатично уходил от прямого ответа. Петр Михайлович не говорил: “Мы поддерживаем Сумина”. Или: “Мы не поддерживаем Сумина”.
— Мы не будем поддерживать или не поддерживать ни Сумина, ни Рокецкого или еще кого-то. Мы должны следить, чтобы федеральные органы власти обеспечивали свободу выбора. Это самая главная задача. А поддерживать или не поддерживать того или иного кандидата – это дело партий и общественных организаций.
— Получается, что у вас нет позиции, своего отношения к такому серьезнейшему вопросу.
— У нас есть отношение, но мы его не можем реализовать в выборной кампании – это будет нарушением закона.
— Хорошо. Вы просили конкретнее – пожалуйста. Есть в Челябинской области депутат Государственной Думы. Активно используя созданную под выборы газету, этот начинающий политик утверждает, что он “человек команды Путина”. И не совсем понятно, как к этому относятся Москва и Екатеринбург. Вы тоже люди команды Путина. Значит, тут одно из трех: либо Гришанков – ваш ставленник, либо самозванец, либо Кремль оказывает этому человеку неформальную, тайную поддержку, что совсем уж “весело”.
— Задача областной избирательной комиссии – контролировать ведение выборной кампании. Если там есть нарушения со стороны одного из кандидатов, они должны принимать решения, в том числе и в судебном порядке. Полномочий избирательной комиссии более чем достаточно, чтобы принять меры в том случае, если кандидат допускает системные или грубые нарушения. Избирательная комиссия даже вправе отстранить его от участия в выборах.
— Суть в том, что этот человек пока не является кандидатом.
— Тогда сложнее. И тем не менее нарушение законодательства, в том числе преждевременная агитация могут стать поводом для отказа в регистрации.
— Еще одна болезненная тема – ассоциация “Большой Урал”.
— Почему вы считаете, что она болезненная?
— Есть предположение, что деятельность “Большого Урала” вызывает у полпреда и вас тихое раздражение, но вы этого просто не показываете. Формально представитель президента не может запретить экономическое сотрудничество регионов Урала. Но все понимают, что “Большой Урал” – это не просто “голая” экономика. Ассоциация – это еще и политическая сила. Уральский регион при нарезке федеральных округов был расчленен, говорят, тем самым хотели ослабить “Большой Урал”, связки между регионами и их лидерами внутри ассоциации. Если это так, то не вступает ли административная логика в противоречие с естественным ходом экономического и политического развития?
— Можно в любом месте находить подводные течения. Какие-то козни, ужасные замыслы. Никакого раздражения “Большой Урал” у нас не вызывает. За последнее время мы дважды встречались и достаточно плотно работали с руководителем его исполнительного органа господином Воздвиженским. Наметили направления, по которым будем сотрудничать. У них есть много наработок в области межрегиональных программ, различного рода информационных баз, которые, я думаю, будут использованы в нашей работе. Поэтому то, что вы говорите, – в большей степени домыслы. Тут важно разделять функции государственных органов и общественной организации, коей является эта ассоциация. В рамках федерального округа мы будем отстраивать координационные cовещательные органы по различным направлениям – экономическим, налоговым, вопросам работы монополий, бюджетной политики и т.д. Будем выстраивать координацию этих органов в рамках федерального округа, исходя из функций исполнительной власти. В то же время никто не собирается разрушать рабочие контакты внутри “Большого Урала”.
— Верно ли, что Ханты-Мансийский и Ямало-Ненецкий автономные округа пожелали перейти из “Сибирского соглашения” в “Большой Урал”?
— Я таких документов не видел. Кстати, я еще не сложил обязанности председателя Думы Ханты-Мансийского округа.
— У вас нет раздвоения сознания?
- Нет, фактически я уже сложил свои полномочия, речь идет о том, чтобы оформить это решение юридически.
- Вы в Екатеринбурге второй месяц. Как себя ощущаете в столице федерального округа, как складываются отношения с губернатором Свердловской области Эдуардом Росселем, который, видимо, ревниво относится к такому соседству?
— Отношения складываются вполне нормально. По данным социологических опросов, более 70 процентов свердловчан поддерживают решение президента о том, чтобы полномочный представитель и столица Уральского федерального округа были расположены в Екатеринбурге. Научный, кадровый и экономический потенциал позволяют Екатеринбургу выполнять эту функцию. Я с гражданами полностью солидарен. В Екатеринбурге уже сформировано много структур, которые работают на межрегиональном уровне. Некоторые просто “закрывают” весь федеральный округ. Они еще раньше созданы – военные и пограничные округа, таможня, федеральная служба финансового оздоровления, ряд других органов, которые работают либо на весь округ, либо на его часть. Такие системы проще структурировать, возлагая на них полномочия по координации деятельности всех федеральных структур в округе, не создавая новые и не плодя чиновников. По сути дела, новых структур у нас единицы, большинство создается на базе действующих. Например, на свердловский госкомстат возлагаются обязанности сбора информации по всему округу.
— Они наверняка просят дополнительное финансирование, новые единицы. Сильно ли выросла армия чиновников после создания федерального округа?
— Госкомстат и другие ведомства просят немного – несколько новых единиц. Что касается аппарата полпреда, то сегодня его штатная численность – 56 человек. Это самый маленький аппарат среди федеральных округов. В федеральных структурах округа около 300 тысяч человек, 56 новых человек на этом фоне – совершенно небольшое количество. В дальнейшем поставлена задача по оптимизации федеральных структур, их сокращению и укрупнению.
— Кто работает в аппарате – местные кадры или люди, приехавшие с полпредом и с вами?
— Часть людей – из федерального округа, из Тюмени, Ханты-Мансийска, с Ямала, есть человек из Ярославской области. Из Свердловской области комплектуется большая часть аппарата на уровне начальников отделов, управлений и специалистов.
— Всем известна эпопея с Дворцом пионеров, который хотели отдать под резиденцию полпреда, но встретили отчаянное сопротивление общественности и даже детей. То здание, где вы сейчас сидите, вам выделено на все время или это промежуточный вариант?
— Вопрос размещения полномочного представителя и его аппарата находится в ведении местных властей. Петр Михайлович Латышев неодно-кратно заявлял, и я его в этом поддерживаю, что в здание, которое является конфликтным, в результате освобождения которого ущемляются чьи-то права, мы не поедем. Указом президента обязанности размещения возложены на руководство Свердловской области, его задача все решить так, чтобы никаких конфликтов не возникало.
— Вы были в Москве узнаваемым высокопоставленным лицом. Нет ощущения, что вас понизили?
— Я привык работать на двух площадках – в регионе и в столице. Поэтому сегодня каких-то проблем психологического плана не испытываю.
— Администрация президента часто вам звонит, дает ценные указания? Как у вас вообще строятся с ней отношения?
— Аппарат полномочного представителя – это самостоятельное подразделение администрации президента. Основные контакты идут через самого полпреда. Напрямую каких-то команд, как вы говорите, из Москвы не дают. Полномочный представитель ежемесячно встречается с президентом, напрямую замыкается на него, на Совет безопасности, координирует свою работу с руководителем администрации.
— И последний вопрос, Сергей Семенович. Каково место Челябинской области в федеральном округе?
— Если взять пополняемость бюджета, то ваша область выходит на второе место в округе и даже чуть-чуть обгоняет Свердловскую. А по динамике развития производства Челябинская область занимает лидирующее место – рост на 20 процентов. Естественно, Челябинск занимает в рамках федерального округа достойное место в экономическом, научном и в финансовом плане. Желаю южноуральцам так работать и дальше.
(«Челябинский рабочий», 21 сентября 2000 г.)
