Мой дневник
Помеченные письма
Уже второй месяц тружусь в «Челябинском рабочем». После газеты «Кустанай», где четыре года был главным редактором, занимался организацией процесса и администрированием, оказался на позиции заведующего отделом информации и спорта, это самое мобильное и живое подразделение редакции. Тут надо и самому писать. Когда сел за первый материал, долго не мог начать, искал первую фразу. Сейчас вроде бы втянулся. За месяц с небольшим мы провернули вот такую операцию.
Статья 83 «Почтовых правил» запрещает пересылать в бандеролях, посылках и письмах деньги. Мы решили пойти на небольшое нарушение: все собственные корреспонденты в городах области послали (кто-то — на адрес редакции, кто-то — на адрес одного из журналистов отдела информации) письма с вложенными в них денежными купюрами разного достоинства. Признаемся честно: мы рассчитывали провести простенький эксперимент — узнать дойдут или не дойдут до нас так называемые недозволенные вложения. Но меченые письма указали и на другие проблемы почты.
Пометка первая
По мере поступления писем выяснилось, что некоторые из них, уже прибыв в Челябинск, не спешат к адресату, а кочуют из одного почтового отделения в другое. В чем же дело? За ответом мы отправились на прижелезнодорожный почтамт. Письма там считают не в штуках, а в килограммах. За сутки через ЛШМ (лицовочно-штемпельная машина) проходит 300-350 килограммов конвертов. Несколько лет назад в будни все послания все послания весили полторы тонны, а в праздники — 12. Сейчас и в праздники не наблюдается какого-то особого эпистолярного всплеска.
Но вернемся к нашим меченым письмам.
Причина путешествий конвертов по городу, как оказалось, проста: письма сортируются машиной не по адресам, а по индексам. Конечные цифры индекса — это номер почтового отделения. А они бывают разные: доставочные, которые носят письма конкретному адресату, и недоставочные, которые письма вообще не носят, а только выдают переводы и посылки. Так вот, для вышеупомянутой ЛШМ нет никакой разницы — доставочное отделение или нет, она видит только цифры. У попавшего на недоставочное отделение конверта есть два пути: его либо перешлют обратно на прижелезнодорожный почтамт (там почитает уже человек и направит в то отделение, которое по этому адресу носит письма), либо сразу перекинут на доставочное отделение (что, конечно же, предпочтительнее).
Всего в Челябинске 69 отделений связи, из них недоставочных — около 20. Нетрудно представить, сколько горожан получают письма с опозданием. Кто и когда поставил на часть отделений клеймо не совсем полноценных, что ли? Как выяснилось, это своего рода пережиток прошлого. Раньше, когда шел вал писем (см. выше) и газетно-журнальной корреспонденции, некоторые отделения усиливали, чтобы они могли справиться с огромными объемами. Объемы давно упали, каждое отделение без перенапряжения самостоятельно может осилить доставку, но велика сила инерции…
Пометка вторая
Начальник прижелезнодорожного почтамта Эдуард Капральный рассказал «душераздирающую» историю о том, как несколько лет назад одна недобросовестная почтовая служащая в течение смены отбирала солдатские письма, уносила домой, где вскрывала и вытаскивала деньги. Сейчас воинам шлют в основном переводы. А в послания продолжают вкладывать что попало: булавки, лезвия, значки, сушеную рыбку (!). Такие конверты в машине застревают, она останавливается, и письма, идущие сладом, сжимаются в гармошку. Излишняя толщина конверта — это единственное отличие, которое выявляет почта. Если конверт имеет нормальные кондиции, то он дойдет до адресата в своем девственном виде — что бы в нем ни лежало (что и подтвердили все дошедшие до нас письма собкоров).
Машина-машиной, но потом-то письма все равно попадают в руки почтальонов. В части наших конвертов ассигнации прямо-таки вызывающе просвечивали. Уверены: челябинские Печкины их видели. «Честные у нас люди работают!» — сделали вывод в областном управлении Федеральной почтовой связи. Видимо, это тоже можно считать одним из результатов нашего эксперимента.
