Мой дневник

Ответ западным санкциям из уральского вагона. На заметку тем, кто не понимает российских патриотов

Прошу прощения у читателей, что выставляю свои дневниковые заметки с двухдневным опозданием – ехал в поезде в Санкт-Петербург. Старался отоспаться в уютном вагоне «Демидовского экспресса» (там биотуалеты и проводница приносит кофе!), но разговоры соседей не давали расслабиться. Понятно, что они говорили о событиях на Юго-Востоке Украины и вокруг них. «Простые» россияне считают, что Президент США Барак Обама – не самостоятельный политик, это марионетка закрытого клуба миллиардеров. Наши люди не боятся давления Запада на Россию, но, вспоминая шпиономанию 30-х годов, уже не иронизируют, как прежде – все, говорят они, было не случайно. Могут и сейчас быть провокации. Санкций США и Евросоюза по отношению к России мои попутчики не понимают и не боятся. Когда я им сказал, что на брифинге в Госдепе пояснили, что санкции вводятся, чтобы ухудшить экономическое положение в РФ и вызвать массовое недовольство политикой Путина, ехавшие в поезде уральцы изрядно удивились: «Они нас там за идиотов держат!» Судя по всему, линейное мышление западных политиканов порождает обратную реакцию — россияне становятся только сплоченнее.

Я в «дебаты» не вступал. Лежал на верхней полке с книгой «Чтения и рассказы по истории России» Сергея Соловьева – давно к ней подбирался, но в суматохе буден просто руки не доходили. С особым тщанием просматривал «Публичные чтения о Петре Великом» — давно хотел понять истоки «синдрома Дуньки», о котором, комментируя мои предыдущие заметки, напомнил народный писатель Алтая Бронтой Бедюров (Эр-Тардуш).

Поначалу захотелось просто отложить книгу – как-то уж слишком обидно и однозначно пишет автор о наших братских народах: «Долгое время все внимание русского человека было обращено на Восток, к миру степных, хищных варваров, народов кочевых, нехристианских, стоявших на низшей ступени развития, чем народ русский». Но потом сделал большую скидку на деформацию имперского сознания. За такие слова российского историка прошу прощения у своих евразийских друзей! От подобного подхода (если в чьем-то сознании он еще сохранился) в XXI веке мы должны убегать быстро и без оглядки! Я себя пересилил и продолжил чтение — хотелось добраться до места, где уже сами русские выступают в роли неразвитого этноса.

«Но на Западе другие соседи, народы с другим характером, — отмечает Соловьев. – И здесь прежде всего было подмечено и стало на первом плане религиозное, т.е. вероисповедное различие, православный христианин или просто христианин, христианин по преимуществу, и латынец (римлянин), лутор, кальвин (лютеранин и кальвинист – представители различных направлений в протестантизме – авт.); и здесь, на Западе, вероисповедное различие провело резкую нравственную границу русской народности, вот почему и говорим мы, что православие легло в основу русской народности, охранило ее духовную и политическую самостоятельность; под его знаменем поднялась и собралась Восточная Россия, чтоб не пустить на московский престол латынца, польского короля или сына его; под его знаменем отстаивала свою народную самостоятельность западная Россия в борьбе с Польшей». Последние слова я цитирую еще и для понимания взаимоотношений России и Украины.

Далее историк пишет: «Мы живем в условиях цивилизации и смотрим на все народы, живущие в этих же условиях, еще больше, чем мы; а сущность цивилизации, как мы знаем, состоит из разделения занятий, господствующем как во всякой другой, так и в правительственной сфере. Каждый знает, делает свое одно какое-нибудь дело. Но не таково было положение России в конце XVII и начале XVIII века: разделения занятий в правительственной сфере по известным ведомствам быть не могло по самой простой причине, что нечего было делить. Явилось сознание необходимости для государства, для народа выйти на новую дорогу для продолжения исторической жизни». Проще говоря, пришло время учиться у Европы. При этом Соловьев замечает, что в свое время народам Старого Света тоже пришлось учиться: «Они получили сильное побуждение к умственному движению, а следовательно, и к переходу из своей древней истории в новую посредством знакомства с памятниками античной, греко-римской мысли. Они стали учиться по чужим книгам, по книгам, оставшимся от народов, уже сошедших с исторической сцены, народов мертвых. Они пошли в науку к древним и не избежали при этом увлечения, подражали до рабства, заучивались чужому до самозабвения, но все же имели важную выгоду в том, что учились не у живых учителей, не подвергались влиянию живых народностей, влиянию, понятно, более сильному и более опасному… Другая важная выгода для западноевропейских народов заключалась здесь в том, что они имели дело с законченной деятельностью народов уже мертвых; учение, школа, следовательно, должна была сама собою рано или поздно кончиться, содержание ее исчерпывалось для ученика и более не подбавлялось: следовательно, ученик, получивший от школы побуждения и средства к умственному развитию, мог легко приступить к самостоятельной деятельности, пойти дальше учителей. Но этих выгод не было для русского народа, начавшего гораздо позднее свой переход в возраст умственного развития; он должен был обратиться к народам живым, следовательно, подчиняться влиянию живой чуждой национальности или национальностей… Русский народ должен был иметь дело с учителями из чужих живых и сильных народностей, которые не останавливались, шли быстро в своем развитии, почему юный народ, долженствовавший заимствовать у них плоды цивилизации, осужден был гнаться за ними без отдыха, со страшным напряжением сил. Ему не давалось передышки, досуга передумать обо всем том, что надо было заимствовать, переварить всю эту обильную духовную пищу, которую он воспринимал. Внимание его было постоянно поглощено этим разнообразием явлений, которые представлял ему цивилизованный мир Западной Европы, и, естественно, отвлекалось от своего, а это вело к томительному недоумению, с каким русский человек останавливался между явлением, которое он видел у других народов и для него желанным, и отсутствием условий для его произведения на родной почве или неумением отыскать эти условия…Таковы были чрезвычайно неблагоприятные обстоятельства, которые встретил русский народ при своем движении на Запад, при соединении с тамошними цивилизованными народами. Народы слабые при встрече с цивилизацией, с этим тьмочисленным разнообразием новых явлений и отношений, какие она им представляет, не могут выдержать ее натиска и падают, вымирают. Народ русский обнаружил необыкновенную силу, выдержавши натиск цивилизации».

…В последнее время бытует представление, что сейчас в России все идет как-то не так. И патриотизм у нас тоже какой-то не такой. В глазах русофобов он выглядит неким раздражающим феноменом. И количество навоза о моем народе и моей стране сейчас просто зашкаливает. Мне кажется, написанное Сергеем Соловьевым дает ключ к пониманию того, что происходит сегодня в отношениях России и Запада. И в нашем сознании.

История идет непрерывно, народы и страны все время друг на друга влияют. В городе, основанном Петром Великим, это понимаешь особенно отчетливо. После петровских времен Россия и Европа все время находились в поле взаимного влияния. И даже тогда, когда после победы над Наполеоном Российская империя стала единственной сверхдержавой мира, была ясно выражена ее европейская ориентация. И коммунизм пришел к нам из Европы, где он родился, но так и остался призраком. Несмотря на «железный занавес», на Западе понимали, что у нас происходит, у них был для этого методологический код. Они спровоцировали и проконтролировали распад СССР, а затем стали умело работать с его «обломками». В том числе с глыбой по имени Россия. И вот тут, после событий на Украине, которые уже несколько месяцев сотрясают все постсоветское пространство, в Европе и США вдруг увидели, что Россия, та самая Россия, которая веками была этим «чужеземным мудрецам» по-своему понятна, вдруг повела себя не так. Штаты думали, что наша страна проглотит все то, что они на пару с Европой сотворят на Украине. В том числе военные корабли НАТО в Крыму и ракеты Северо-Атлантического альянса неподалеку от своих границ. И — самое главное — унижение русского языка, русской культуры и стоящих за нее людей. На Западе просто не могут понять и принять такие мотивы. Со старой империей им было все ясно, с советской тоже. Последняя в пору перестройки вообще все уступала, даже с перевыполнением. Новая Россия поначалу вела себя идеально. А что она хочет сейчас?! Что за русская весна в ней началась?! Россия же проиграла в «холодной войне», значит, и вести себя должна соответствующим образом! Я не историк и могу ошибиться, но получается, что, не согласившись с агрессивной экспансией Запада и поведя собственную политику, Россия едва ли не впервые за 300 лет проявила себя как абсолютно самостоятельная цивилизация, имеющая четкое представление о законе, правде и справедливости. Можно сказать, что она вернулась допетровскую эпоху, но уже обогащенная знаниями и опытом. Последние столетия у нас всегда были ясные и понятные союзники на Западе. Сейчас их нет, и с точки зрения наших вечных «учителей» мы ведем себя нерационально, не вписываемся в сетевой миропорядок. 

К сожалению, в мире так было всегда. Чтобы ослабить те или другие страны, создать для себя более выгодные преимущества, их конкуренты начинали провоцировать конфликты. Всегда шла борьба за умы, за идеологическое и информационное влияние. Но еще никогда наша страна не вступала в такое явное и жесткое противостояние со своим недавними учителями. «А что вы хотите, — слушал я «политинформацию» от уральских рабочих в вагоне «Демидовского экспресса», - в России живет два процента населения мира, а она владеет огромной территорией и 32 процентами мировых запасов природных ресурсов. Они не успокоятся, пока нас не развалят».

Говорят, как корпорация Россия состоялась. А как цивилизация все еще оформляется. Она вынуждена отвечать на вызов истории незадолго до окончания своих поисков. Хватит ли сейчас народу и власти духовной крепости, чтобы выстоять в этом нечеловеческом противостоянии?! В нашем вагоне, мчащемся на запад, санкции США и Евросоюза никого не испугали. «Нежили богато – не..й начинать», — сказал мой знакомый дядя Миша, живущий в Пионерском поселке Екатеринбурга. Мне его слова понятны, но хочется, чтобы эта «программа» отчаянного народного патриотизма все-таки не реализовывалась. Поэтому жесткие западные дяденьки в дорогих костюмах и камуфляже должны знать, что в России есть решимость, адекватная их «цивилизованному» напору.

Теги: Демидовский экспресс, историк Сергей Соловьев, Реформы Петра I, Россия - цивилизация, Санкции Запада и россияне