Мои люди
Марина Сергеевна и Геннадий Борисович Обелевич, петербуржцы
С Мариной Сергеевной и Геннадием Борисовичем я познакомился три года назад. Все это время не устаю восхищаться тому, как они относятся к друг другу и к жизни.
Они родились в один день с разницей в два года. Когда познакомились, ей было 18, ему 20, работали на одном из петербургских заводов.
- Что вас привлекло друг в друге?
- Гена был очень красивым! – смеется Марина Сергеевна. – У него был спортивный вид.
- И морская форма! – подхватывает Геннадий Борисович. А потом добавляет, что у красивой девушки Марины была целеустремленность, и она сохранилась.
- У нас не было, как сейчас, пафоса, — вспоминает Марина Сергеевна. — Мы из небогатых семей, жили от получки до получки.
- Как Гена ухаживал за Мариной?
- Мы просто гуляли, — улыбается она.
- На танцы ходили, в театр, — уточняет он.
- Когда вы поняли, что друг для друга навсегда?
- Сразу, — без колебаний отвечает Геннадий Борисович.
- Я младшая в семье. Помню, собираюсь на первое свидание, старшие сестры говорят: «Ты там смотри!». Но Гена элегантно себя вел, не позволял никаких лишностей. Когда рассказала об этом сестрам, они разрешили с ним гулять. А мне показалось, что он влюблен.
- Женщине это нравится?
- Без этого ей не хочется жить! А еще важно, чтобы стояла стена.
Он женился в чужом костюме, а невесте соседка сшила белое платье. Стали жить в коммуналке с мамой Гены. Первые два месяца спали на раскладушке.
Он свою женщину оберегал.
- Если кто-то на нее смотрел, я это брал на себя, — говорит Геннадий Борисович.
- На вас нельзя было посмотреть?!
- (Смеется.) Да! А уже тем более похвалить что-то – ноги или фигуру, сразу…
- …Сразу что?!
- В глаз давал! – признается он.
- Не мне! – смеется она.
- Я дрался всегда по делу. Не любил, когда к женщине грубо относились, бросали неосторожные комментарии.
- Делать комплименты – это искусство, — говорит Марина Сергеевна. – Надо всегда замечать, что девочки хорошенькие. Они и подкраситься могут, только немного. Я первый раз навела ресницы на выпускной вечер. И с тех пор не выйду на улицу, если не в порядке. Может, в моем возрасте этого делать уже не надо.
- Надо, надо, — улыбается Геннадий Борисович.
- Но я не могу без этого. Женщине очень важно внимание, одобрительные взгляды.
Супруги начинают дружно возмущаться, что девушки сейчас все на одно лицо – увеличивают губы, делают одинаковые прически и т.д. Подражать – значит, унижать себя.
- Какие годы из 60 были самыми счастливыми?
- Когда появился сын и получили квартиру, — не задумываясь отвечает Марина Сергеевна. — Нам дали жилье как семье погибшего. Генин отец не вернулся с фронта, а мама больше не выходила замуж.
- Во время блокады дом разбомбило, через нашу квартиру пролетел снаряд, — вспоминает Геннадий Борисович. — Тогда писатель Смирнов взял на себя всю заботу о семьях погибших. А мы стояли в очереди.
- А какие годы были самыми трудными?
- В начале семейной жизни, — говорит он. — Заработки были небольшими. Я слесарь, Марина — в отделе труда.
- Гена тогда ходил на две работы!
- А потом я устроился в Балтийское морское пароходство. Туда было трудно попасть, а я служил в морских погранвойсках, это помогло. Стал ходить за границу. Вот тогда у нас началась интересная жизнь.
- А где были за границей?
- Везде! Я там проработал 30 лет. Уходил и на два месяца, и на девять.
- Помню, он звонит с Мадагаскара! Я говорю: «Ты что, стоишь вверх ногами?!»
- Я и с Кубы звонил, и с Сингапура, из Гонконга и Австралии…
- Скучали?
- Да! Это дорогие звонки, оплачивал долларами. А потом, когда появились мобильные телефоны, это был заработок тамошних людей. Они приходили на пароход и предлагали: минута – три доллара.
- Мы за 10 дней начинали готовиться к встрече!
В море он скучал по дому, а дома по морю. Моряки в то время считались олигархами. Из каждого рейса Геннадий Борисович привозил жене подарки – джинсы, одежду в стиле сафари, шубы и т.д. Марина была модницей и подружек своих снабжала. «У меня до сих пор две дубленки с той поры, они отличные».
Марина Сергеевна в долгу не оставалась. К тому времени она уже ушла в торговлю (перед пенсией была заведующей магазином) и могла достать для мужа любую вещь. (Ребята, достать – это, когда всего не хватает, и товар находишь с помощью знакомых.)
В то время машины-иномарки были у Брежнева, Высоцкого и Антонова. И у Геннадия Обелевича. Когда они ехали на «Опеле рекорде», гаишники останавливали чуть ли не на каждом перекрестке – хотели посмотреть на машину, заглянуть под капот. А потом, когда с стране была проблема с продуктами, моряк Обелевич привозил домой мешки риса, муки, сахара и огромные куски масла. Они это богатство раздавали всем своим.
От флота у Геннадия Борисовича еще один «подарок».
- На корабле я был механиком, — рассказывает он, — можно сказать, всю жизнь был закован в железо. Когда пароход качает, любому человеку плохо. А я стоял за станком, нагрузка шла то на одну, то другую ногу. Через время это аукнулось, стал ходить с палкой.
- Какие вы любите книги, песни?
- Люблю Пушкина и Есенина, — не задумываясь отвечает Геннадий Борисович.
- Я все время хожу и что-то напеваю, точнее мурлычу, — улыбается Марина Сергеевна. – А вы бы слышали, как он поет! И «Хасбулат удалой», и «Ой, мороз, мороз». У нас соседскому мальчику перед сном вместо колыбельной исполняли «Ой мороз…», мы подпевали.
На даче в Орехово они с друзьями тянули застольные песни. Там все жили семьями, от детей до стариков, и никто не разводился. Наши герои не могут принять ситуацию, когда мужчины бросают родных жен и уходят к корыстным девушкам, которые годятся им в дочки, а то и во внучки. Геннадий Борисович давно понял, что в их возрасте спутница ждет еще большего внимания, тепла и нежности. Женщина всегда должна чувствовать себя женщиной.
- А знаете любимое блюдо друг друга?
- Я люблю все, что она готовит.
- У Гены есть привычка все доедать. Это с войны, он же блокаду пережил.
С войны у них еще одна привычка – иметь продовольственные запасы. Холодильник должен быть всегда полным.
- Мы оба любим рыбу, — продолжает Марина Сергеевна. — Я готовлю ее на пару.
С флотской поры Геннадий Борисович предпочитает не красную, а белую рыбу. Вместе с супругой он пытается переубедить внучку, которая тянется к фастфуду.
Бывают в их семье и ссоры. Хозяйка квартиры очень не любит, когда по дому ходят в уличной одежде. Геннадию Борисовичу за это перепадает.
- Раньше замечания меня нервировали, — признается он, — а сейчас Марина Сергеевна в таком возрасте, что лучше промолчать.
- Любовь в 20 лет и в 80 – одно и то же?
- В 20 лет она бесшабашная, а в 80 – мудрая, — отвечает она.
«Как прожить 60 лет и не надоесть друг другу?» — спрашиваю я, глядя на то, как горят их глаза, и понимаю, что этот огонь и есть ответ на мой вопрос. Марине и Гене и шесть десятков лет назад, и сейчас интересно друг с другом!
- Мы живем, как одно целое, — улыбаются супруги.
Они и решение о переезде во Всеволожск, а потом в Южный принимали вместе. Здесь их сын, врач-психиатр. Супруги нажились в мегаполисе и теперь в восторге от нашего зеленого и чистого микрорайона.
- А что еще, кроме любви, необходимо для семейного счастья?
- Уважение, ответственность, – говорит Марина Сергеевна. – Появляется долг перед семьей. Я не должна уронить себя, чтобы сыну, внукам и правнукам было не стыдно за бабушку.
- Кто у вас глава семьи?
- Сейчас мама! – смеется Геннадий Борисович.
- А какая у вас общая мечта?
- Поездить еще по миру!..
Софа Руденькая
(Газета «Седьмая перемена», №2 (26), февраль 221 года.)
